Когда-то они были королями-философами, но в эти ночи Бруха превратились в жестоких мечтателей и злобных бунтарей. Подстегиваемые своей глупой мечтой о мирном сосуществовании с нашим человеческим скотом, Бруха привели Карфаген к процветанию. Их поражение от рук Рима и моего клана сформировало историю. Также это превратило их в тех, кем они являются сейчас.
Примерно каждые сто лет смутьяны вливаются в ряды смертных бунтарей и поглощают реки благородной крови, одновременно вводя массы в революционное бешенство. Да, многим из них действительно небезразлично благополучие угнетенных, но, в конце концов, предлагаемые ими решения замараны их гневом и отсутствием самоконтроля.
Большинство Бруха, как можно догадаться, во время Первого пражского собрания присоединилось к анархам, но те немногие, кто остался верен, стали нашими самыми яростными бойцами. Лучшим примером является Кирилл, родившийся в Богемии в конце XIV века и долгое время занимающий пост Шерифа и Палача.
Увидев ужасы Первой мировой войны и Октябрьской революции, Кирилл разочаровался в их идеях и поклялся в верности принцу своего родного города и остается ему верен до сих пор. Если мне нужна интриганка, я зову Майю. Если мне нужно спалить дотла здание суда или зачистить домен анархов, я зову Кирилла.
Он превосходный пример тех, кого я называю «вандалами». Их тактика напоминает мне методы варваров, рассеивающих и путающих патрули римлян. Вандал всегда первым бросается в бой и обрушивается на землю с тектонической мощью, оглушая целые котерии противников. Увы, большинство вандалов становятся анархами, и, как и Кирилл, они научились питаться во время творящейся резни, исцеляя себя прямо посреди боя. В битве от них стоит держаться подальше, но это легче сказать, чем сделать.
В конце последнего Собрания я выслеживал группу американских анархов. Одна из них — не женщина, а настоящая «громила», — внезапно развернулась и с сверхъестественной силой и скоростью метнула в нас целую гору хлама и асфальта. Пули моих охранников отскакивали от разнесенной на части улицы, а мне самому пришлось замереть, чтобы уклониться от падающего на меня уличного фонаря. Громила выиграла себе достаточно времени, чтобы обрести второе дыхание, и затем бросилась на нас. Только совместными усилиями мы смогли усмирить ее. Когда она наконец-то обратилась в пыль, ее союзники успели сбежать.
Вандалы и громилы используют свою невероятную силу, чтобы прыгать прямиком в гущу боя. Они бьют первыми и делают это очень сильно. К счастью, я могу делать свою плоть крепче камня, чтобы отбивать их атаки. К несчастью, большинство моих подданных на это не способны.
Я пишу эти строки и чувствую глубокую благодарность за то, что Кирилл на моей стороне, ведь анархи Праги заслуженно страшатся его ненависти к ним. Это держит их под контролем. Но тот простой факт, что взбунтовавшихся Бруха в 6 раз больше тех, кто остался нам верными, остается одной из самых серьезных угроз моему правлению.
— Отрывок из «Воспоминаний принца Маркуса. Об опасности Прометеев»
